Я сказал тебе это для туч

Я сказал тебе это для дерева на морском берегу

Для каждой волны для птицы в листве

Для камешков шума

Для привычных ладоней

Для глаза который становится целым лицом и пейзажем

И которому сон возвращает небеса его цвета

Я сказал тебе это для выпитой ночи

Для решеток у края дорог

Для распахнутых окон открытого лба

Я сказал тебе это для мыслей твоих и для слов

Потому что доверие и нежность не умирают.



Поль Элюар

Ее глаза на звезды не похожи,

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И черной проволокой вьется прядь.



С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.



Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.



И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.



В. Шекспир

Притворись тенью весенней в весенних цветах

Днем самым коротким в году и полярною ночью

Притворись предсмертною мукою тех кому привиделась осень

Запахом розы и мудрым ожогом крапивы



Расстели прозрачность полотнищ на лугу своих глаз

Покажи злодеянья огня, плоды его вдохновенья, рай пепла его

Покажи, как неясное нечто воюет со стрелкой часов

Покажи нанесенные истиной раны, несгибаемость клятвы



Себя покажи, не бойся в хрустальных одеждах предстать

Твоя красота неизменна. В глазах твоих слезы, улыбки, и нежность

В глазах твоих нет никаких секретов, нет пределов

Притворись тенью весенней в весенних цветах



Если я что-то тебе говорю, это чтоб лучше тебя услыхать

Если я слышу тебя, я уверен, что я тебя понял

Если ты мне улыбаешься, это чтоб лучше меня покорить

Если ты мне улыбаешься, я вижу весь мир пред собою

Если я обнимаю тебя, это чтобы стихи мои никогда не кончались

Если мы живы с тобой, будет все радостно в мире

А когда я с тобой расстаюсь, мы и в разлуке помним друг друга

И расставаясь с тобой мы друг друга опять обретем



Притворись тенью весенней в весенних цветах

Днем самым коротким в году и полярною ночью

Притворись предсмертною мукою тех кому привиделась осень

Запахом розы и мудрым ожогом крапивы.



Стихи: П. Элюар

Музыка: А. Градский

Есть люди откровенно невезучие,

А я живу, от всех себя тая.

Обманное мое благополучие,

Общительность обманная моя.

С людьми я весел, звонко и находчиво,

Мол, жизнь до удивленья хороша.

И все ж при этом так неразговорчива

Моей души глубинная душа.

Не то чтоб я родился незадачливым,

Я понимаю, что в глазах людей

Быть выгодней несчастным, чем удачливым,

Быть выгодней, а значит, и хитрей.

Но, как назло, когда надежды-чаянья

Вдруг рушилось, да так, что пыль от них,

Когда мне было плохо до отчаянья,

Я выглядел счастливее других.

Мол, весел я и сыт небесной манною.

И потому подспудно в глубине

Не раз мою удачливость обманунную

Жестоко люди не прощали мне.



Н. Доризо

Когда снежинку, что легко летает,

Как звездочка упавшая скользя,

Берешь рукой — она слезинкой тает,

И возвратить воздушность ей нельзя.



Когда пленясь прозрачностью медузы,

Ее коснемся мы капризом рук,

Она, как пленник, заключенный в узы,

Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.



Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах

Видать не грезу, а земную быль —

Где их наряд? От них на наших пальцах

Одна зарей раскрашенная пыль!



Оставь полет снежинкам с мотыльками

И не губи медузу на песках!

Нельзя мечту свою хватать руками,

Нельзя мечту свою держать в руках!



Нельзя тому, что было грустью зыбкой,

Сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!»

Твоя любовь была такой ошибкой, —

Но без любви мы гибнем. Чародей!



Марина Цветаева

Сегодня ты летишь,

А завтра загрустишь,

Весь мир слетит в мгновенье вниз.

Ты в полной темноте

И больно, но в душе

Ты верь и до конца держись.



Лишь только выйдешь ты под дождь,

И вместо серых туч

Увидишь солнца яркий луч.



Сегодня любишь ты,

А завтра все мечты

Твои сгорят и ты умрёшь.

Мгновения любви

Скрывают боль внутри,

Но в сердце вера, а не ложь.



Лишь только выйдешь ты под дождь,

И с каждым шагом вновь

В душе твоей растёт любовь.



И будет новый день,

И жизнь продолжит бег.

Ты проведи черту -

И прошлое уйдёт.

И будет новый день,

И жизнь продолжит бег.

Лишь только верь в мечту -

Жизнь имя назовёт.



Ты прогуляйся под дождём,

И воздуха глоток

Наполнит вновь тебя теплом!



И будет новый день,

И жизнь продолжит бег.

Ты проведи черту -

И прошлое уйдёт.

И будет новый день,

И жизнь продолжит бег.

Лишь только верь в мечту -

Жизнь имя назовёт.





Music: Rudolf Schenker, Matthias Jabs

Lyrics: Klaus Meine

Translated by: AndruFk@

Дни осыпаются листьями времени,

Уходят навек в неизвестности бездну.

И ты улетаешь вослед за неделями.

А прошлого память как нож тебя режет.



Ты думаешь: "Время уходит", но нет же -

Уходишь ты сам, ведь время же вечно,

И право вернуться теряя, в надежде

Скрываешься в новом уж тысячелетии,

Становишься старше на тысячу лет,

Оставив всё в прошлом, начнёшь всё сначала.



Потом вдруг, опомнившись, сдашь ты билет,

Назад побежишь, но ведь этого мало.

Вернуться уже никогда ты не сможешь.

И станет тебе очень страшно от мысли,

Что всё там осталось, всё в прошлом, о Боже!

И одиноким ты стал в этой жизни.



Здесь всё по-другому, по-новому. Люди,

Которых ты знал, вроде те же, но что-то

Случилось. Теряться в догадках ты будешь.

Что сам изменился, никак не поймёшь ты.

Нет власти над временем, оно всё меняет,

Оно раны лечит, всё в прошлом скрывая.

А ты убегаешь, как будто не зная,

Что время всегда и везде побеждает.



Ты это не понял, живёшь своим летом.

А может, ты спишь и не хочешь проснуться.

Уходишь навек и во власти столетий

Теряешься в бездне без права вернуться.



(AndruFk)

Алмазна сыплется гора

С высот четыремя скалами,

Жемчугу бездна и сребра

Кипит внизу, бьет вверх буграми;



От брызгов синий холм стоит,

Далече рев в лесу гремит.

Шумит, и средь густого бора

Теряется в глуши потом;



Луч чрез поток сверкает скоро;

Под зыбким сводом древ, как сном

Покрыты, волны тихо льются,

Рекою млечною влекутся.



Седая пена по брегам

Лежит буграми в дебрях темных;

Стук слышен млатов по ветрам,

Визг пил и стон мехов подъемных:



О водопад! в твоем жерле

Все утопает в бездне, в мгле!

Ветрами ль сосны пораженны?-

Ломаются в тебе в куски;



Громами ль камни отторженны?-

Стираются тобой в пески;

Сковать ли воду льды дерзают?-

Как пыль стекляна ниспадают.



Волк рыщет вкруг тебя и, страх

В ничто вменяя, становится;

Огонь горит в его глазах,

И шерсть на нем щетиной зрится;



Рожденный на кровавый бой,

Он воет, согласясь с тобой.

Лань идет робко, чуть ступает,

Вняв вод твоих падущих рев,



Рога на спину приклоняет

И быстро мчится меж дерев;

Ее страшит вкруг шум, бурь свист

И хрупкий под ногами лист.



Ретивый конь, осанку горду

Храня, к тебе порой идет;

Крутую гриву, жарку морду

Подняв, храпит, ушми прядет,



И, подстрекаем быв, бодрится,

Отважно в хлябь твою стремится.

Под наклоненным кедром вниз,

При страшной сей красе Природы,



На утлом пне, который свис

С утеса гор на яры воды,

Я вижу, некий муж седой

Склонился на руку главой.



Копье и меч, и щит великой,

Стена отечества всего,

И шлем, обвитый повиликой,

Лежат во мху у ног его.



В броне блистая златордяной,

Как вечер во заре румяной,

Сидит - и, взор вперя к водам,

В глубокой думе рассуждает:



"Не жизнь ли человеков нам

Сей водопад изображает?-

Он так же блеском струй своих

Поит надменных, кротких, злых.



Не так ли с неба время льется,

Кипит стремление страстей,

Честь блещет, слава раздается,

Мелькает счастье наших дней,



Которых красоту и радость

Мрачат печали, скорби, старость?

Не зрим ли всякой день гробов,



Седин дряхлеющей вселенной?

Не слышим ли в бою часов

Глас смерти, двери скрып подземной?

Не упадает ли в сей зев



С престола царь и друг царев?

Падут,- и вождь непобедимый,

В Сенате Цезарь средь похвал,

В тот миг, желал как диадимы,



Закрыв лице плащом, упал;

Исчезли замыслы, надежды,

Сомкнулись алчны к трону вежды.

Падут,- и несравненный муж



Торжеств несметных с колесницы,

Пример великих в свете душ,

Презревший прелесть багряницы,

Пленивший Велизар царей



В темнице пал, лишен очей.

Падут.- И не мечты прельщали,

Когда меня, в цветущий век,

Давно ли города встречали,



Как в лаврах я, в оливах тек?

Давно ль?- Но, ах! теперь во брани

Мои не мещут молний длани!

Ослабли силы, буря вдруг



Копье из рук моих схватила;

Хотя и бодр еще мой дух,

Судьба побед меня лишила".

Он рек - и тихим позабылся сном,



Морфей покрыл его крылом.

Сошла октябрьска нощь на землю,

На лоно мрачной тишины;

Нигде я ничего не внемлю,



Кроме ревущия волны,

О камни с высоты дробимой

И снежною горою зримой.

Пустыня, взор насупя свой,



Утесы и скалы дремали;

Волнистой облака грядой

Тихонько мимо пробегали,

Из коих, трепетна, бледна,



Проглядывала вниз луна.

Глядела и едва блистала,

Пред старцем преклонив рога,

Как бы с почтеньем познавала



В нем своего того врага,

Которого она страшилась,

Кому вселенная дивилась.

Он спал - и чудотворный сон



Мечты ему являл геройски:

Казалося ему, что он

Непобедимы водит войски;

Что вкруг его перун молчит,



Его лишь мановенья зрит.

Что огнедышащи за перстом

Ограды в след его идут;

Что в поле гладком, вкруг отверстом,



По слову одному растут

Полки его из скрытых станов,

Как холмы в море из туманов.

Что только по траве росистой



Ночные знать его шаги;

Что утром пыль, под твердью чистой,

Уж поздо зрят его враги;

Что остротой своих зениц



Блюдет он их, как ястреб птиц.

Что, положа чертеж и меры,

Как волхв невидимый, в шатре,

Тем кажет он в долу химеры,



Тем - в тиграх агнцов на горе,

И вдруг решительным умом

На тысячи бросает гром.

Что орлю дерзость, гордость лунну,



У черных и янтарных волн,

Смирил Колхиду златорунну,

И белого царя урон

Рая вечерня пред границей



Отмстил победами сторицей.

Что, как румяной луч зари,

Страну его покрыла слава;

Чужие вожди и цари,



Своя владычица, держава,

И все везде его почли,

Триумфами превознесли.

Что образ, имя и дела



Цветут его средь разных глянцев;

Что верх сребристого чела

В венце из молненных румянцев

Блистает в будущих родах,



Отсвечиваяся в сердцах.

Что зависть, от его сиянья

Свой бледный потупляя взор,

Среди безмолвного стенанья



Ползет и ищет токмо нор,

Куда бы от него сокрыться,

И что никто с ним не сравнится.

Он спит - и в сих мечтах веселых



Внимает завыванье псов,

Рев ветров, скрып дерев дебелых,

Стенанье филинов и сов,

И вещих глас вдали животных,



И тихий шорох вкруг бесплотных.

Он слышит: сокрушилась ель,

Станица вранов встрепетала,

Кремнистый холм дал страшну щель,



Гора с богатствами упала;

Грохочет эхо по горам,

Как гром гремящий по громам.

Он зрит одету в ризы черны



Крылату некую жену,

Власы имевшу распущенны,

Как смертну весть, или войну,

С косой в руках, с трубой стоящу,



И слышит он - проснись!- гласящу.

На шлеме у нее орел

Сидел с перуном помраченным,

В нем герб отечества он зрел;



И, быв мечтой сей возбужденным,

Вздохнул и, испустя слез дождь,

Вещал: "Знать, умер некий вождь!

Блажен, когда, стремясь за славой,



Он пользу общую хранил,

Был милосерд в войне кровавой

И самых жизнь врагов щадил:

Благословен средь поздных веков



Да будет друг сей человеков!

Благословенна похвала

Надгробная его да будет,

Когда всяк жизнь его, дела



По пользам только помнить будет;

Когда не блеск его прельщал

И славы ложной не искал!

О слава, слава в свете сильных!



Ты точно есть сей водопад.

Он вод стремлением обильных

И шумом льющихся прохлад

Великолепен, светл, прекрасен,



Чудесен, силен, громок, ясен;

Дивиться вкруг себя людей

Всегда толпами собирает;

Но если он водой своей



Удобно всех не напояет,

Коль рвет брега и в быстротах

Его нет выгод смертным - ах!

Не лучше ль менее известным,



А более полезным быть;

Подобясь ручейкам прелестным,

Поля, луга, сады кропить,

И тихим вдалеке журчаньем



Потомство привлекать с вниманьем?

Пусть на обросший дерном холм

Приидет путник и воссядет,

И, наклонясь своим челом



На подписанье гроба, скажет:

Не только славный лишь войной,

Здесь скрыт великий муж душой.

О! будь бессмертен, витязь бранный,



Когда ты весь соблюл свой долг!"

Вещал сединой муж венчанный

И, в небеса воззрев, умолк.

Умолк,- и глас его промчался,



Глас мудрый всюду раздавался.

Но кто там идет по холмам,

Глядясь, как месяц, в воды черны?

Чья тень спешит по облакам



В воздушные жилища горны?

На темном взоре и челе

Сидит глубока дума в мгле!

Какой чудесный дух крылами



От севера парит на юг?

Ветр медлен течь его стезями,

Обозревает царствы вдруг;

Шумит, и как звезда блистает,



И искры в след свой рассыпает.

Чей труп, как на распутьи мгла,

Лежит на темном лоне нощи?

Простое рубище чресла,



Две лепте покрывают очи,

Прижаты к хладной груди персты,

Уста безмолвствуют отверсты!

Чей одр - земля; кров - воздух синь;



Чертоги - вкруг пустынны виды?

Не ты ли счастья, славы сын,

Великолепный князь Тавриды?

Не ты ли с высоты честей



Незапно пал среди степей?

Не ты ль наперсником близ трона

У северной Минервы был;

Во храме муз друг Аполлона;



На поле Марса вождем слыл;

Решитель дум в войне и мире,

Могущ - хотя и не в порфире?

Не ты ль, который взвесить смел



Мощь росса, дух Екатерины,

И, опершись на них, хотел

Вознесть твой гром на те стремнины,

На коих древний Рим стоял



И всей вселенной колебал?

Не ты ль, который орды сильны

Соседей хищных истребил,

Пространны области пустынны



Во грады, в нивы обратил,

Покрыл понт Черный кораблями,

Потряс среду земли громами?

Не ты ль, который знал избрать



Достойный подвиг росской силе,

Стихии самые попрать

В Очакове и в Измаиле,

И твердой дерзостью такой



Быть дивом храбрости самой?

Се ты, отважнейший из смертных!

Парящий замыслами ум!

Не шел ты средь путей известных,



Но проложил их сам - и шум

Оставил по себе в потомки;

Се ты, о чудный вождь Потемкин!

Се ты, которому врата



Торжественные созидали;

Искусство, разум, красота

Недавно лавр и мирт сплетали;

Забавы, роскошь вкруг цвели,



И счастье с славой следом шли.

Се ты, небесного плод дара

Кому едва я посвятил,

В созвучность громкого Пиндара



Мою настроить лиру мнил,

Воспел победу Измаила,

Воспел,- но смерть тебя скосила!

Увы! и хоров сладкий звук



Моих в стенанье превратился;

Свалилась лира с слабых рук,

И я там в слезы погрузился,

Где бездна разноцветных звезд



Чертог являли райских мест.

Увы!- и громы онемели,

Ревущие тебя вокруг;

Полки твои осиротели,



Наполнили рыданьем слух;

И все, что близ тебя блистало,

Уныло и печально стало.

Потух лавровый твой венок,



Гранена булава упала,

Меч в полножны войти чуть мог,

Екатерина возрыдала!

Полсвета потряслось за ней



Незапной смертию твоей!

Оливы свежи и зелены

Принес и бросил Мир из рук;

Родства и дружбы вопли, стоны



И муз ахейских жалкий звук

Вокруг Перикла раздается:

Марон по Меценате рвется,

Который почестей в лучах,



Как некий царь, как бы на троне,

На сребро-розовых конях,

На златозарном фаэтоне,

Во сонме всадников блистал



И в смертный черный одр упал!

Где слава? Где великолепье?

Где ты, о сильный человек?

Мафусаила долголетье



Лишь было б сон, лишь тень наш век;

Вся наша жизнь не что иное,

Как лишь мечтание пустое.

Иль нет!- тяжелый некий шар,



На нежном волоске висящий,

В который бурь, громов удар

И молнии небес ярящи

Отвсюду беспрестанно бьют



И, ах! зефиры легки рвут.

Единый час, одно мгновенье

Удобны царствы поразить,

Одно стихиев дуновенье



Гигантов в прах преобразить;

Их ищут места - и не знают:

В пыли героев попирают!

Героев?- Нет!- но их дела



Из мрака и веков блистают;

Нетленна память, похвала

И из развалин вылетают;

Как холмы, гробы их цветут;



Напишется Потемкин труд.

Театр его - был край Эвксина;

Сердца обязанные - храм;

Рука с венцом - Екатерина;



Гремяща слава - фимиам;

Жизнь - жертвенник торжеств и крови,

Гробница ужаса, любови.

Когда багровая луна



Сквозь мглу блистает темной нощи,

Дуная мрачная волна

Сверкает кровью и сквозь рощи

Вкруг Измаила ветр шумит,



И слышен стон,- что турок мнит?

Дрожит,- и во очах сокрытых

Еще ему штыки блестят,

Где сорок тысяч вдруг убитых



Вкруг гроба Вейсмана лежат.

Мечтаются ему их тени

И росс в крови их по колени!

Дрожит,- и обращает взгляд



Он робко на окрестны виды;

Столпы на небесах горят

По суше, по морям Тавриды!

И мнит, в Очакове что вновь



Течет его и мерзнет кровь.

Но в ясный день, средь светлой влаги,

Как ходят рыбы в небесах

И вьются полосаты флаги,



Наш флот на вздутых парусах

Вдали белеет на лиманах,

Какое чувство в россиянах?

Восторг, восторг - они, а страх



И ужас турки ощущают;

Им мох и терны во очах,

Нам лавр и розы расцветают

На мавзолеях у вождей,



Властителей земель, морей.

Под древом, при заре вечерней,

Задумчиво любовь сидит,

От цитры ветерок весенней



Ее повсюду голос мчит;

Перлова грудь ее вздыхает,

Геройский образ оживляет.

Поутру солнечным лучом



Как монумент златый зажжется,

Лежат объяты серны сном

И пар вокруг холмов вьется,

Пришедши, старец надпись зрит:



"Здесь труп Потемкина сокрыт!"

Алцибиадов прах!- И смеет

Червь ползать вкруг его главы?

Взять шлем Ахиллов не робеет,



Нашедши в поле, Фирс?- увы!

И плоть и труд коль истлевает,

Что ж нашу славу составляет?

Лишь истина дает венцы

Заслугам, кои не увянут;



Лишь истину поют певцы,

Которых вечно не престанут

Греметь перуны сладких лир;

Лишь праведника свят кумир.



Услышьте ж, водопады мира!

О славой шумные главы!

Ваш светел меч, цветна порфира,

Коль правду возлюбили вы,



Когда имели только мету,

Чтоб счастие доставить свету.

Шуми, шуми, о водопад!

Касаяся странам воздушным,



Увеселяй и слух и взгляд

Твоим стремленьем, светлым, звучным,

И в поздной памяти людей

Живи лишь красотой твоей!



Живи - и тучи пробегали

Чтоб редко по водам твоим,

В умах тебя не затмевали

Разженный гром и черный дым;



Чтоб был вблизи, вдали любезен

Ты всем; сколь дивен, столь полезен.

И ты, о водопадов мать!

Река на севере гремяща,



О Суна! коль с высот блистать

Ты можешь - и, от зарь горяща,

Кипишь и сеешься дождем

Сафирным, пурпурным огнем,-



То тихое твое теченье,

Где ты сама себе равна,

Мила, быстра и не в стремленье,

И в глубине твоей ясна,



Важна без пены, без порыву,

Полна, велика без разливу,

И без примеса чуждых вод

Поя златые в нивах бреги.



Великолепный свой ты ход

Вливаешь в светлый сонм Онеги;

Какое зрелище очам!

Ты тут подобна небесам.





1791-1794

Гаврила Державин

Богиня красоты, любви и наслажденья!

Давно минувших дней, другого поколенья

Пленительный завет!

Эллады пламенной любимое созданье,

Какою негою, каким очарованьем

Твой светлый миф одет!



Не наше чадо ты! Нет, пылким детям Юга

Одним дано испить любовного недуга

Палящее вино!

Созданьем выразить душе родное чувство

В прекрасной полноте изящного искусства

Судьбою им дано!



Но нам их бурный жар и чужд и непонятен;

Язык любви, страстей нам более не внятен;

Душой увяли мы.

Они ж, беспечные, три цели знали в жизни:

Пленялись славою, на смерть шли за отчизну,

Всё забывали для любви.



В роскошной Греции, оливами покрытой,

Где небо так светло, там только, Афродита,

Явиться ты могла,

Где так роскошно Кипр покоится на волнах,

И где таким огнем гречанок стройных полны

Восточные глаза!



Как я люблю тот вымысел прекрасный!

Был день; земля ждала чего-то; сладострастно

К равнине водяной

Припал зефир: в тот миг таинственный и нежный

Родилась Красота из пены белоснежной —

И стала над волной!



И говорят, тогда, в томительном желаньи,

К тебе, как будто бы ища твоих лобзаний,

Нагнулся неба свод;

Зефир тебя ласкал эфирными крылами;

К твоим ногам, почтительно, грядами

Стремилась бездна вод!



Тебя приял Олимп! Плененный грек тобою

И неба и земли назвал тебя душою,

Богиня красоты!*

Прекрасен был твой храм — в долине сокровенной,

Ветвями тополя и мирта осененный —

В сиянии луны,



Когда хор жриц твоих (меж тем как фимиама

Благоуханный дым под белый купол храма

Торжественно летел,

Меж тем как тайные свершались возлиянья)

На языке родном, роскошном, как лобзанье,

Восторга гимны пел!



Уже давно во прах твои упали храмы;

Умолкли хоры дев; дым легкий фимиама

Развеяла гроза.

Сын знойной Азии рукою дерзновенной

Разбил твой нежный лик, и грек изнеможенный

Не защитил тебя!



Но снова под резцом возникла ты, богиня!

Когда в последний раз, как будто бы святыни,

Трепещущим резцом

Коснулся Пракситель до своего созданья,

Проснулся жизни дух в бесчувственном ваяньи:

Стал мрамор божеством!



И снова мы к тебе стекаемся толпами;

Молчание храня, с поднятыми очами,

Любуемся тобой;

Ты снова царствуешь! Сынов страны далекой,

Ты покорила их пластической, высокой —

Своей бессмертной красотой!



* Alma mundi Venus...



Иван Тургенев

Прикосновение души -

Хрусталь заветных откровений,

Неясный свет твоих сомнений,

Затерянный в немой ночи.



Прикосновение души -

Мир обретения надежды,

Волшебной, милой, безмятежной,

Пугливый огонёк свечи.



Прикосновение души -

Дыхание степного ветра,

Стук изнывающего сердца,

И приближение мечты.



В очерченной Луной тиши

Безумство рук - слова излишни.

Любовь рождает смысл жизни -

Прикосновение души...



Олег Виксич