Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Сентябрьский вечер ступает в продрогшие лужицы
Приветствую, осень – явилась ты без опоздания!
Веселая бабочка вновь за окном моим кружится
Упрямо в стекло барабанит смешное создание...

Что манит тебя, что душе обещает спасение?
Так мало дано – оттого постоянно в движении…
Такая недолгая жизнь – три рассвета осенние
Такое короткое счастье – три ночи блаженные…

Да, ночь коротка, а счастливою быть очень хочется!
Волнуешься, ждешь и целуешь ты стекла оконные
Ведь там, позади – лютый холод и страх одиночества...
Скорее, к огню - рвется сердце твое непокорное!

Куда ты летишь, погоди! Ни к чему уверения
Что это – опасно, что будут и боль, и страдания!
Ты знаешь, малыш, чем должно завершиться горение?
Ты хочешь пожертвовать жизнью, смешное создание?

Но снова стучишь - как и прежде, с отчаянной силою!
И мудрым советам не внемлешь, лишь сердцем ведомая
Веселая бабочка, чудо мое легкокрылое
Такая судьба у тебя – быть огнем околдованной…

Ну что же - лети, да свершится души вознесение
Горевшей так ярко и страстно - до самосожжения!
Такая недолгая жизнь – три рассвета осенние
Такое короткое счастье – три ночи блаженные…

Игорь Приклонский

Нет, я не птица, я просто пытаюсь летать
Но, для начала, хотя бы, не падать в бездну
Падать туда пусть болезненно, но полезно
Главное, чтобы потом получилось встать

Мы не друзья, но тебя я не брошу в беде.
Мне бы понять – что такое моя свобода:
Быть без тебя – как хлебать ледяную воду
Или с тобой, но без права тобою владеть.

Жаль, я не вспомнил, как выглядит наша душа
Если я принц, то мой конь уже год на свалке
Символы власти – терновый венец и палка
Просто, боюсь, не успею пожить не спеша

Нет, Я не время, но тоже стараюсь успеть
На репетицию новой бездушной мессы
Как на премьеру обычной дешевой пьесы
Петь не о боге не значит божественно петь

Я не волшебник, и даже уже не учусь
Просто устал от избытка искусственных чувств

(Julber)

Нам, как аппендицит,
поудаляли стыд.

Бесстыдство — наш удел.
Мы попираем смерть.
Ну, кто из нас краснел?
Забыли, как краснеть!

Сквозь ставни наших щек
Не просочится свет.
Но по ночам — как шов,
заноет — спасу нет!

Я думаю, что бог
в замену глаз и уш
нам дал мембраны щек,
как осязанье душ.

Горит моя беда,
два органа стыда —
не только для бритья,
не только для битья.

Спускаюсь в чей-то быт,
смутясь, гляжу кругом —
мне гладит щеки стыд
с изнанки утюгом.

Как стыдно, мы молчим.
Как минимум - схохмим.
Мне стыдно писанин,
написанных самим!

Далекий ангел мой,
стыжусь твоей любви
авиазаказной...
Мне стыдно за твои

соленые, что льешь.
Но тыщи раз стыдней,
что не отыщешь слез
на дне души моей.

Смешон мужчина мне
с напухшей тучей глаз.
Постыднее вдвойне,
что это в первый раз.

И черный ручеек
бежит на телефон
за все, за все, что он
имел и не сберег.

За все, за все, за все,
что было и ушло,
что сбудется ужо,
и все еще — не все...

В больнице режиссер
Чернеет с простыней.
Ладони распростер.
Но тыщи раз стыдней,

что нам глядит в глаза,
как бы чужие мы,
стыдливая краса
хрустальнейшей страны.

Застенчивый укор
застенчивых лугов,
застенчивая дрожь
застенчивейших рощ...

Обязанность стиха
быть органом стыда.

1996

Ресторан качается, будто пароход.
А он свою любимую замуж выдает.
Будем супермены. Сядем визави:
Разве современно жениться по любви?
Черная, белая, пьяная метель..
Ресторан закроется – двинемся в мотель.
«Ты поправь, любимая, вороной парик.
Ты разлей рябиновку ровно на троих.
Будет все как было, проще, может быть,
Будешь вечерами в гости приходить.
Выходя, поглубже капюшон надвинешь,
Может не разлюбишь, не возненавидишь..?»
«Сани расписные» – стонет шансонье.
Вот они отъедут – расписанные…
И никто не скажет, вынимая нож:
«Что ж ты, скот, любимую замуж выдаешь?»

Андрей Вознесенский

Так ли, не так ли —
Жизнь получилась:
Капля по капле
Горе копилось,
Нитка по нитке
Рана латалась,
Нотка по нотке
Песня слагалась,
Искра по искре
Пламя рождалось, —
То, что таилось,
Тайной осталось.

И.Л. Лиснянская
14 июня 1998.

К концу подходит путь-дорога
Недалеко уже идти
Никто не встретит у порога
Свиданья все уж позади.
А впереди одно забвенье,
Среди могил забыт и я
И вспомнят только на мгновенье
Меня когда-нибудь друзья.
И все же совершилось чудо —
Я на земле был человек...
И только было бы нехудо
Иметь еще в запасе век.

И.Е. Вольперт
Ленинград, 1974.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Здравствуйте, я вас люблю. Немножко странно, но - факт.
Я никому правду не говорю. Разве иногда - вам.
Иногда и вы меня слышите через бытейский трёп,
А то, что вы видите... Видите ведь? Видите - и не прёт.

А зачем. Зачем.
Зачем мы врём.
Все ведь равно.
Вчера мы жили.
Сегодня живем.
А завтра умрём.

До свидания. Я вас забываю старательно.
Но то, что забуду, - необязательно.
Как необязательна и вся остальная моя грусть.
Пусть со мной останется. Пусть.

Ни причем
Совершенство.
Верно ведь.
Хоть с ключем,
Хоть без.

Упаду в траву твоих волос. Завою:
УУ-у-у-у. То не ветер и не волки воют.
Так тебе сказал я, что люблю.

Я люблю росистые рассветы
И горячий кофе. Сахар? - Нет!
И дымок обычной сигареты.
Вам сигару? Что вы, бросьте, - нет!

Постоянно будет
И разбудит
Нас
Кусок мяса
И холодный квас.

(Nest) АН

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра